С началом кризиса у многих российских заемщиков и эмитентов облигаций возникли проблемы с выплатами по долговым обязательствам. Некоторые должники пытаются совсем избежать погашения долгов, другие выходят на переговоры с кредиторами о реструктуризации. Однако далеко не всегда кредиторам удается эффективно организовать работу с должниками. Как рассказал в интервью «РБК daily» партнер юридической фирмы Baker & McKenzie Михаил ТУРЕЦКИЙ, держатели небольшой части долга, действуя в одиночку, не могут повлиять на должника. Кредиторам стоит занимать более активную позицию в переговорах с должниками, а также объединять усилия, создавая комитеты держателей долга.

- Какие сделки вам сейчас приходится сопровождать больше всего? Много ли проходит сделок по реструктуризации долгов?

- До кризиса в основном мы занимались юридическим сопровождением сделок по выдаче кредитов, выпуску облигаций и других ценных бумаг, а также сделками IPO. С кризисом многое поменялось, и больший объем работы приходится на сделки по реструктуризации ранее выданных кредитов. Также в прошлом году появилось новое направление работы - реструктуризация торговой задолженности, когда иностранный поставщик пытается взыскать с российской компании долги за поставленные товары.

- Есть ли у вас новые проекты по размещению ценных бумаг?

- Да, например, в конце 2009 года мы сопровождали первое после кризиса лондонское IPO для эмитента с активами в России - компании Exillon Energy, консультировали банк ВТБ 24 в связи с выпуском ипотечных облигаций на 15 млрд руб. В то же время мы видим, что период реструктуризаций еще не закончен. Многие из тех облигационных займов, которые были реструктурированы в прошлом году, в этом году могут пойти на повторную реструктуризацию. Причина в том, что многие реструктуризации проходили по принципу повышения ставки и продления срока, а не реального решения проблем бизнеса.

- Вы предлагаете какой-то иной подход?

- Да, мы занимаемся комплексной реструктуризацией: кредиторы вместе с должником должны выстроить схему, которая бы учитывала текущее состояние бизнеса и реальный денежный поток. Такая реструктуризация должна быть основана на полном раскрытии информации со стороны должника и совместной работе всех основных кредиторов. В итоге согласованная схема рест­руктуризации может включать самые разные элементы. Долг может быть разделен на несколько долговых инструментов с разными условиями, возможно не только повышение, но и cнижение ставки и даже частичное списание долга. В обмен на согласие на реструктуризацию кредиторы могут получить прямое или косвенное участие в капитале должника или представительство в его органах управления.

- Бывает ли так, что вы выступаете в качестве стороны, защищающей интересы заемщика?

- Да, у нас есть такая практика, и мы видим, что привлечение должником внешних юристов может значительно повысить шан­сы достижения полноценной договоренности с кредиторами. Для эффективной реструктуризации очень важно, чтобы не только кредиторы, но и должник имел возможность защитить свои интересы. В противном случае должник может быть вынужден принять заведомо невыполнимые условия реструктуризации, будет потеряно время, и всю работу потом придется делать заново.

Как вы оцениваете изменения в законодательстве о банкротстве, которые были приняты в прошлом году? Больше ли стало у вас возможностей для работы с должниками?

- Да, например, введена субсидиарная ответственность контролирующего лица за убытки, которые компания причинила кредиторам в результате банкротства. Если раньше кредиторы могли только взывать к совести менеджмента, то сейчас можно использовать более жесткие методы, препятствуя выводу ак­тивов и другим недобросовест­ным действиям. Контролирующие лица теперь осознают, что даже после ликвидации компании их личное имущество может быть под угрозой.

- Насколько часто компании пытаются уйти от кредиторов, используя недобросовестные методы?

- Случаи, когда должник сразу же, как только у него возникают финансовые трудности, решает кинуть кредиторов, достаточно редки. Как правило, вначале компания допускает про­срочку по выплате процентов на несколько дней и анализирует, кто из кредиторов позвонил, как отреагировали. Оценивается реакция кредиторов на переговорах по погашению долгов. Затем, если кредиторы не проявляют достаточной твердости, а финансовое положение заемщика не улучшается, компания может сделать новые шаги: например, погасить долги перед банками, а у держателей облигаций попросить отсрочку или предложить выкуп долга с дисконтом. Особенно часто это происходит, когда у компании много держателей облигаций и их действия не скоординированы. Поэтому мы рекомендуем кредиторам действовать очень активно на начальной стадии: запрашивать финансовую информацию, требовать встречи с менеджментом и наладить взаимодействие с другими кредиторами.

- Может ли активный кредитор добиться своих целей в одиночку?

- Такое возможно, и на практике кредиторы часто пытаются сепаратно договориться с должником. В то же время это опасный путь, поскольку даже если кредитору удалось взыскать свой долг, успокаиваться на этом рано. Законодательство дает право другим кредиторам в случае банкротст­ва оспорить преимущественное удовлетворение требований отдельного кредитора. Да и цивилизованного долгового рынка такими методами не построить.

- Какой арсенал средств есть у кредиторов, если речь идет о недобросовестном должнике?

- Такие средства есть, но первый шаг - это всегда сбор информации и установление контакта с должником. Казалось бы, это очевидно, но нередки ситуации, когда кредиторы не имеют ни информации, ни контакта с должником. Такие проблемы особенно характерны для иностранных кредиторов и держателей облигаций. Так, например, держатели евробондов не имеют даже юридической возможности прямо воздействовать на должника - вместо этого они должны действовать через trustee (доверительного управляющего по еврооблигациям). Многие кредиторы сталкиваются с тем, что доверительные управляющие ведут себя крайне осторожно. В нашей практике были случаи, когда никакие активные дейст­вия в отношении должника не начинаются даже много месяцев после дефолта по евробондам.

- То есть доверительные управляющие по еврооблигациям не отстаивают интересы инвесторов?

- Конечно, отстаивают. Но, например, до начала активных действий в отношении должника trustee требуют подписать письмен­ный документ, что держатели бумаг возместят все расходы trustee по взысканию долга. Представьте себе ситуацию: инвестор и так уже потерял деньги, а тут ему предлагают подписать бумагу, согласно которой он берет на себя новые расходы, причем их объем потенциально неограничен. Только согласование этих моментов может затянуться на несколько месяцев. Из-за этого управляющие либо не предпринимают ничего, либо ограничиваются формальными действиями: например, просто встают в реестр кредиторов. Если должник выводит активы, этими действиями ничего не добьешься.

- Эта ситуация характерна также и для российского рынка рублевых облигаций?

- Здесь ситуация лучше, потому что должники имеют прямое право требований к эмитенту. В то же время понятно, что определенные расходы по взысканию долга придется понести. Поэтому мы всегда подчеркиваем преимущества объединения усилий всех кредиторов.

- А чем в этом случае объяснить такое большое число дефолтов российских эмитентов?

- Ответ на этот вопрос, конечно, лежит скорее в экономической плоскости. С юридической точки зрения можно отметить недостаточную глубину проверки бизнеса потенциального эмитента при подготовке размещения. Принятые на западных рынках стандарты due diligence и раскрытия информации у нас соблюдаются крайне редко. Причем, на наш взгляд, проблема состоит не в недостатке законодательного регулирования, а в отсутствии соответствующей рыночной практики и стандартов, принимаемых инвестиционным сообществом. Есть также серьезные проблемы в используемых на рынке шаблонах эмиссионных документов. На наш взгляд, инвесторы должны требовать от эмитентов их серьезной переработки, а также получения юридических заключений по каждому выпуску, как это принято в мировой практике.

- Вы сказали, что у вас много сделок по реструк­туризации торговой задолженности.

- С начала кризиса к нам пошел поток обращений от ино­странных компаний, поставляющих продукцию в России. Мы часто слышим такие жалобы: «Мы работаем с этим контрагентом в России более десяти лет, и они вдруг перестали нам платить». Кризис застал многих поставщиков врасплох. Иногда выясняется, что с российским покупателем товаров заключен лишь рамочный договор, а все условия поставок, включая цены и объемы, обсуждались по телефону. Понятно, что процесс взыскания долгов в этом случае осложнен, поскольку еще надо восстановить или найти необходимые документы, к которым у поставщика часто даже нет доступа. В таких ситуациях мы также помогаем вести переговоры по реструктуризации, рекомендуем оформлять поручительства, залоги, при необходимости идем в суд. Но часто трудно доказать кредитору необходимость таких действий: они смирились с тем, что потеряли деньги, и не хотят новых расходов на взыскание долга.