В 2001 г. Алексеев публично задал Владимиру Путину вопрос, волновавший многих банкиров: «Сохранится ли в России банковская тайна после появления финансовой разведки?» Президент удивился: «А она [банковская тайна] у нас есть?» Сегодня Алексеев за банковскую тайну спокоен. «На рынках можно купить многие базы данных, но база Росфинмониторинга, насколько мне известно, в подпольную продажу не поступала», - шутит он. Проработав более 10 лет в одной из крупнейших российских ФПГ, «Интерросе», сейчас Алексеев возглавляет российский банк с иностранным капиталом - «ЮниKредит». О преимуществах работы в таком банке во время кризиса он рассказал в интервью «Ведомостям».

- Прошлый год был довольно сложным, особенно конец года. Из-за кризиса что-то поменялось в стратегии банка?

- Банк преимущественно корпоративный, у нас неплохо развит розничный бизнес, но это не ключевая составляющая. И сейчас соотношение розницы и корпоративного бизнеса - где-то 20 к 80 - не изменилось. Драматических изменений в структуре баланса у нас не происходило.

- Как вели себя клиенты? Крупных дефолтов не было?

- Нет. Был момент по частным лицам в сентябре - всегда есть контингент клиентов, которые нервно реагируют и забирают депозиты. Эти деньги никуда не делись - переместились этажом ниже, в сейфовые ячейки. Прошло недели три, их понесли обратно. В итоге у нас где-то 34,5 млрд руб. средств частных лиц - больше, чем до кризиса. Из других банков деньги понесли. После госбанков всегда первый выбор - первоклассный иностранный банк, за которым стоит мощная группа. Повысился спрос на кредиты, и мы их продолжали выдавать. У розничных клиентов интерес был прежде всего застраховаться от рисков девальвации, поэтому очень большое количество наших розничных клиентов перевели вклады из рублей в валюту. Примерно 2/3 у нас была рублевая часть и 1/3 - в валюте. За несколько месяцев девальвации соотношение повернулось на противоположное.

- Не возникало ли у банка проблем с регулятором по поводу валютной позиции?

- Нет, потому что собственную валютную позицию мы не увеличивали. У нас общий объем иностранных активов не увеличился по сравнению с периодом до кризиса - 82 млрд руб. Есть расхожие стереотипы: ЦБ дает средства коммерческим банкам, а они конвертируют их в валюту и выводят ее за рубеж. Ничего подобного. Вывод валюты за рубеж - это совсем другие операции. То, что находится на корсчетах в иностранных банках, - это средства клиентов, а валютная позиция - это собственные операции банка. До недавнего времени единственным средством размещения временно свободных валютных средств были корсчета зарубежных банков. Сейчас ЦБ дал возможность держать часть средств в России. И мы, естественно, это делаем. Я думаю, это может практиковаться достаточно долго. Другое дело, что ЦБ гораздо меньше платит по этим остаткам, но мы идем на то, чтобы иметь определенную упущенную выгоду, но поддерживать национальную валюту.

- Каковы итоги работы банка в 2008 г.?

- По результатам 2008 г. наша чистая прибыль по МСФО, подтвержденная аудиторами, составила 10,9 млрд руб. (4-е место в стране), активы - 596 млрд руб., капитал достиг 73 млрд руб. Истекший год оказался, пожалуй, лучшим за всю 20-летнюю историю банка.

- Чувствуете ли вы себя сейчас антикризисным управляющим?

- Есть определение кризиса, которое я считаю правильным: это такая сложная ситуация, при которой никакое из известных возможных действий или даже бездействие не дает желаемого результата. Когда я сюда пришел, я посмотрел планы, принятые в начале 2008 г., - они были очень напряженные. Мы выдвинули предложение по росту, а группа эти планы заметно увеличила. В середине года острой ситуации не было и в помине, но уже тогда нам казалось, что для выполнения плана придется сильно постараться. На 1 июля у нас отклонение от плана по финансовому результату (прибыль после налогов) было примерно 11% - мы недобирали. Но по итогам года, которые мы как раз подводим, даже в самых смелых фантазиях нельзя было мечтать о тех результатах, которые мы получили. По предварительным данным, за год мы план по финансовому результату перевыполнили на 26%. В среднем рост всех показателей был 50-60%, а рынок рос значительно медленнее.

За счет этого наша доля на рынке по основным показателям увеличилась: доля по активам на 1 января 2008 г. была 1,9%, сейчас - 2,2%, по корпоративному кредитному портфелю была 2,1%, сейчас - 2,5%, по розничному портфелю доля выросла с 1,6% до 2%. На российском рынке банковских услуг доля в 2% - это существенная величина. Мы достигли самого высокого уровня и по размеру активов, и такой прибыли никогда не было, и показателей по прибыли на капитал. Соотношение расходов и доходов у нас, почти как у инвестбанка, - 35%. Такое мало у кого есть.

- За счет чего такая эффективность? Пришлось ли сокращать издержки, персонал?

- Мы снижали издержки без снижения затрат на персонал - смотрели на то, что без ущерба для бизнеса можем сократить, что-то стали более эффективно делать. Мы не гонимся за объемами, у нас не так много народу работает по сравнению с другими. Зато выработка на человека - продажи кредитов на точку - выше всех. Сейчас мы проводим работу по централизации бэк-офиса. Вся бухгалтерская часть будет выведена из регионов в центр, а в регионы будем посылать уже готовую отчетность. Это сокращает издержки. Мы контролируем количество неотвеченных звонков в колл-центре, отвечаем на все замечания клиентов.

- Какие отрасли у вас стали приоритетом?

- Мы всегда были банком крупных корпоративных клиентов. Из 200 крупнейших компаний России более половины точно наши клиенты. Из топ-400 250 компаний тоже наши. Несколько лет назад начали движение в розницу и сильно продвинулись: например, у нас 3-е место по объему выдачи автокредитов по итогам 2008 г. Это шикарный показатель.

- А розничные планы тоже не пришлось корректировать? Ведь в этом бизнесе многие надеются на рост в IV квартале, когда как раз начались проблемы на российском рынке.

- У многих IV квартал ударный потому, что резко возрастает спрос на кредиты и этим пользуются. Но с точки зрения банкиров, гораздо лучше основной акцент делать не на IV квартале, а на первом. Потому что если выдаешь кредиты в I квартале, то все проценты, которые тебе платят, банк получает в течение всего года. Мы так поступили и в корпоративном сегменте, и в розничном. И к августу 2008 г. выполнили план апреля 2009 г. по корпоративному кредитованию.

- А как вы заставили розничных клиентов брать больше кредитов в I квартале?

- Спрос всегда существует. Можно его регулировать ставками и скоростью рассмотрения заявок (можно в течение суток, а можно в течение двух недель), количеством точек продаж, организацией процесса. Мы все это делаем. Но один из главных инструментов - ценовая политика, условия кредитования; они меняются всегда и на всех рынках. Для любого продукта обязательно, чтобы у него был какой-то новый вид. Клиенты очень любят новое.

- А вам сейчас госбанки не мешают как конкуренты? Вам не обидно, что госбанкам и дешевых денег дают больше, и они гарантированы от неприятностей?

- Абсолютно не мешают, рынок в России колоссальный. Такое огромное поле, что мы сильно не сталкиваемся. Хорошо, дают им денег. Но эти деньги они в большей степени тратят на поддержку предприятий, которые в них остро нуждаются.

- А вы бы таких кредитовать не стали?

- Нет, мы кредитуем и самые крупные предприятия, и системообразующие. Но иногда бывает так, что сверху дают указание кого-то прокредитовать. Обычно такие указания получают банки, которые ближе к государству, понятно почему. Нам указание формально никто дать не может.

- А средства ЦБ вам тоже нужны?

- Сейчас большой необходимости в них нет, но у нас есть соглашение с ЦБ, и мы можем получить беззалоговые и обеспеченные залогом ссуды. С момента, когда межбанк схлопнулся и банки перестали кредитовать друг друга, государственные средства во многом заменяют межбанковские кредиты. Балансы банков так построены, что возможность привлечения денег с межбанковского рынка всегда принималась в расчет. У нас, например, колебания валюты баланса в сутки из-за клиентских платежей бывают плюс-минус $1 млрд. Представьте, что клиенту надо проплатить $1 млрд. Естественно, банк постоянно не держит такую сумму на корсчете, есть межбанковский рынок, с которого ее и можно привлечь. И когда межбанковский рынок прекратил существование, для банков, у которых нет запаса прочности, это стало проблемой. Вчера он брал деньги с межбанка, сегодня не может это сделать, не может проплатить клиенту. Ничего страшного не случилось, у банка, в принципе, все хорошо, но люди начали говорить: платеж не прошел. Журналисты написали на первых полосах, все подумали, что банк обанкротился, начинается паника, выстроилась очередь забирать вклады, банк в итоге действительно упал. И это может произойти только потому, что банк не смог вовремя получить межбанковский кредит.

- Значит, если бы работал межбанк, не было бы проблем с «КИТ финанс» и прочими?

- Проблем было бы меньше. Однако межбанк свернулся. Банки перестали кредитовать друг друга не только без обеспечения, но даже и под залог ценных бумаг в рамках репо. Происходит это так. Сначала резко падает рынок акций, неважно, по каким причинам. Акции используются в качестве залога на рынке репо - под них берутся кредиты. Бумаги оцениваются с каким-то дисконтом. Но если за неделю стоимость бумаг падает во много раз даже с учетом этого дисконта, экономически более выгодно предложить контрагенту: «Оставь себе мои бумаги, а твои деньги я оставлю себе». Он, конечно, рано или поздно продаст бумаги, они когда-то подрастут в цене. Но сейчас партнер сидит в них и, если даже продаст, получит убыток. В сложившейся ситуации ЦБ и Минфин предоставили средства банковской системе - в общей сложности около 3 трлн руб. И вот уже шестой месяц банковская система работает нормально. Было выкуплено несколько банков, у которых возникли проблемы, но в итоге почти никто не пострадал.

- А давал ли вам Центробанк гарантии, чтобы вы работали на межбанковском рынке?

- Да. Мы подписали соглашение о том, что ЦБ нам гарантирует возврат 90% выданных межбанковских кредитов.

- Все же банки жалуются, что не очень-то межбанк работает. На недавней встрече с руководством ЦБ банки второго круга говорили, что межбанка сейчас просто нет.

- Сейчас довольно много банков может получить средства ЦБ. Второму кругу, конечно, тяжелее. В банковской системе очень ограниченное число наиболее крупных банков обладает подавляющей массой активов, а на остальные банки, особенно самые маленькие, приходится минимум активов. Безусловно, все банки нужны - и большие, и маленькие. Но бывают такие, которые вообще непонятно какими операциями занимаются. И если завтра их не будет, никто не заметит. Если посмотреть статистику, можно увидеть, что огромное число банков у нас исчезло за последние несколько лет, а банковская система продолжает нормально работать. Если этот процесс дальше пойдет, ничего страшного не должно случиться.

- А сколько банков, по-вашему, нужно для нашей страны?

- Я не знаю, сколько нужно - 300 или 500, но не обязательно иметь 1000 банков. У нас всегда проводили в этом плане осторожную политику: были дискуссии лет 10 назад о том, что надо резко повысить требования к капиталу, чтобы постепенно укрупнять банки. Еще в 1996-1997 гг. высказывались мнения о том, что нам вполне достаточно 500 банков. Но решили: пусть этот процесс идет плавно. Сейчас этот период подошел к концу - у нас примерно 1100 банков, и можно предположить, что около 550-600 банков останется к 2012 г. Это, конечно, экспертные оценки, жизнь покажет, кто нужен, а кто нет. Как в природе, идет естественный отбор. На активы банковской системы тоже очень интересно посмотреть. В среднем они росли примерно на 30% в год. Представьте себе! А в последние годы рост активов зашкалил за 40%. На Западе, если система растет на 1-2% в год, это отлично, а у нас на протяжении 10 лет темпы роста впечатляющие. По прогнозам, сейчас они могут упасть до 12-15%, но все равно это высокий показатель. Будет проседание в 2009 г., возможно, немного в 2010 г. Любая система может перегреться, и ей нужна корректировка, но наша система должна неизбежно выйти на рост.

- Как правительство смотрит на поддержку банков, какие нам нужны темпы развития банковской системы? Вы посещаете разные антикризисные совещания?

- Да, кроме регулярных встреч идет переписка по текущим проблемам. Но большинство актуальных вопросов затрагивает несколько банков, поэтому чаще встречи организуются группами. МЭРТ проводит совещания, когда есть необходимость, сотрудники администрации президента тоже встречаются с банками, правительство пытается вести диалог. Но правительству, если честно, ближе государственные банки, поэтому практически на всех встречах они присутствуют, а крупные [частные] российские банки иногда зовут, иногда не зовут - непонятно, по какому принципу это делается. Мы не отказываемся от участия в обсуждениях. Сейчас главные темы - курс рубля, девальвация.

- Она, по мнению ЦБ и правительства, закончена?

- У ЦБ мнение такое: активная фаза завершена. Если цены на нефть будут держаться примерно в том же диапазоне, как сейчас - а это вполне реальный сценарий, - есть все предпосылки к тому, что на несколько месяцев вперед уровень в 41 руб. за бивалютную корзину удержится. И это не является каким-то нереальным сценарием.

- А весной? Прогнозируют рост безработицы, ухудшение экономических показателей в мире, что может повлиять на наши показатели и нефтяные цены.

- Мне хочется верить, что у нас ситуация чуть получше, потому что экономика покомпактнее и власть более сфокусирована на проблемах и более мобилизованна. У нас пока еще есть резервы, поэтому есть все шансы выйти из текущей ситуации не позднее других. Девальвации весной может и не быть, но мы не знаем, какова будет динамика основных показателей - упадет ли цена на нефть до $15-20 за баррель. Тогда и давление на рубль будет большое и, возможно, придется дальше девальвировать.

- Как ваша банковская группа борется с кризисом?

- Я только что приехал со встречи руководителей в рамках группы. У группы все хорошо, проблем не наблюдаем. Но это скорее вопросы группе. В марте она объявит о результатах. Можно посмотреть показатели капитализации ведущих банков - много кредитных организаций в тяжелом положении, часть национализирована, но это история не про нас. Наши банки в основном чувствуют себя нормально.

- Планы по финансированию банка не менялись?

- Мы живем по трехлетнему плану, который утвержден в 2007 г. Все, что нам положено, мы получаем. Мы на сегодня по этому плану получили от группы порядка 3 млрд евро. Но в структуре нашего баланса (около 14 млрд евро) это не единственный крупный источник пассивов. Так что у нас достаточно ресурсов для развития.

- Собираетесь ли вы внедрять новые продукты? Возможно ли появление на рынке нетрадиционных предложений в связи с кризисом?

- В банковском секторе еще недавно активно использовалось много новых инструментов. Потом выяснилось, что не все инновации сработали хорошо. В значительной степени ипотечный кризис в США, с которого все началось, был связан с тем, что сначала выдали много рискованных кредитов, потом их же секьюритизировали, а потом на это еще выпустили деривативов. И вся эта конструкция вдруг взяла и рухнула. Поэтому сейчас в моде, возможно, будет скромная простота: есть кредит, есть депозит, платежи. Нормально будет восприниматься банк, который живет без каких-то наворотов. Простота будет востребована. Не надо сейчас усложнять.

- А в фондовом рынке, по-вашему, нам нужно что-то менять?

- Да. Например, даже в мирное время были сбои в работе торговой системы биржи. Когда рынок ровный, все еще ничего, но если он начинает резко колебаться и вдруг техника выходит из строя, это может просто дестабилизировать ситуацию. Нужно повысить техническую надежность. Мы акционеры ММВБ, имеем довольно большой пакет, и нас волнует, насколько техническая часть надежно функционирует.

Еще один момент - надежность рынка репо. Банк мог быть участником этого рынка, если подписывал базовые условия на бирже. Но много вопросов оставалось неурегулированными. Мы, например, внимательно изучали всех потенциальных контрагентов по рынку репо, утверждали их на кредитном комитете и после этого заключали двусторонние договоры, где прописывались условия на все случаи жизни. В итоге мы вышли с этого рынка в октябре 2008 г. абсолютно без потерь, чего нельзя сказать о других участниках. А ведь мы были одним из самых крупных игроков - у нас было в долларовом эквиваленте $1,2 млрд вложений, это около 12% рынка. В сентябре, когда этот рынок начал сокращаться, наша доля достигла и 25%. Нас регуляторы неформально просили не уходить с рынка быстро, и мы действительно покинули его постепенно в октябре.

- А регуляторы? Нужно ли им что-то менять?

- Никому не позавидуешь в той ситуации, в какой сегодня оказались регуляторы. Когда рынок колеблется вверх и вниз на 15-20%, регулятор должен принимать тяжелейшие решения, например по прекращению торгов. Но все решения были приняты правильно - когда ситуация доходит до иррациональной, люди теряются, надо остудить панику. Мне и коллеги из других стран неформально говорили: мы только сейчас поняли, какая разумная у вас система. Можно сколько угодно спорить о преимуществах разных форм демократии, но, когда дом горит, власть должна быть абсолютно дееспособной. Решения должны приниматься быстро и четко. Да, что-то можно было сделать быстрее и иначе, но на всех денег не хватит и все проблемы быстро решить нельзя. Но власть есть, видна ее воля к нахождению решений. Я не только про монетарные власти говорю - мы в общем положительно оцениваем действия исполнительной власти.

- Где вы себя видите в будущем? Чего вы хотите?

- Мне на днях тот же вопрос задал руководитель группы: кем ты себя видишь на ближайшие 20 лет (мне недавно исполнилось 45)? Я особо не загадываю, на ближайшую перспективу я вижу себя на своем месте. Но у нас международная группа, и каждый руководитель, в принципе, может работать на любых позициях. Например, мой предшественник Хельмут Бернкопф проработал здесь 1,5 года и с этой позиции пошел на повышение. Сейчас он член правления Bank Austria (банк входит в группу), отвечает за корпоративную работу. Мы с ним по-доброму общаемся и большие друзья.

«Просто посидеть дома»

«Люблю фотографию. У меня есть профессиональный свет, техника, могу сделать фотосессию, меня иногда просят друзья сделать семейные фото».

«На светские мероприятия хожу редко. У меня семья, двое сыновей, иногда выбираемся путешествовать, когда на это есть свободное время. Однако его остается мало. Мне много приходится ездить в разные города и по стране, и за границей. Я, например, член совета директоров компании «ЮниKредит - потребительское финансирование». Это один из крупнейших банков потребительского кредитования (его активы - более 75 млрд евро). Совет директоров проходит раз в месяц-полтора, и на нем лучше присутствовать. Причем совет проходит на итальянском языке, я немного понимаю, но не до конца, конечно, группа предоставляет переводчиков. Сейчас, видимо, буду учить итальянский язык».

«Четыре раза в год собирают руководство группы, три-четыре раза в год - руководство банков Центральной и Восточной Европы, 5-10 раз в год - совет директоров, еще есть тематические встречи. А еще надо филиалы посетить. Вот почему иногда самое большое удовольствие - просто дома посидеть или сходить к друзьям в гости, почитать хотя бы в самолете. Предпочитаю исторические книги, мемуары, хроники, новейшую и военную историю. Люблю ходить на современное хорошее кино, иногда выбираемся с коллегами на рыбалку».

Биография

Родился в 1964 г. в Москве. В 1986 г. окончил Московский финансовый институт, в 1989 г. - аспирантуру МФИ. В 1989-1991 гг. работал в Главном управлении Министерства финансов СССР.

1992 член правления Межотраслевого Коммерческого Банка

1995 заместитель председателя правления Онэксим Банка

1999 старший вице-президент Росбанка, затем - заместитель председателя правления того же банка

2006 президент - председатель правления Российского Промышленного Банка

2008 председатель правления ЮниKредит Банка

ЮниKредит Банк

Коммерческий банк

АКТИВЫ - 596 млрд руб. (2008 г., данные по МСФО).

КАПИТАЛ - 73 млрд руб.

ЧИСТАЯ ПРИБЫЛЬ - 10,9 млрд руб.

Акционеры: UniCredit Group (через UniCredit Bank Austria AG) - 100%.

Unicredit Group - международная финансовая группа, обслуживает 40 млн клиентов. Акционеры с долей более 4%: Mediobanca S.p.A - 6,8%, Fondazione Cassa di Risparmio Verona - 5,7%, Central Bank of Libya - 4,3%. Основные показатели (МСФО, 9 месяцев 2008 г.): капитал - 56,6 млрд евро, чистая прибыль - 723 млн евро, капитализация (на 17 марта, Borsa Italiana) - 14 млрд евро.